В истории великой России есть события, значение которых не уменьшается от неумолимого времени, напротив, каждое десятилетие с возрастающей силой подчёркивает их величие. Одно из таких событий освобождение Донского от немецко-фашистских захватчиков. 17 ноября 1992 года на страницах «Донской газеты» опубликован рассказ о младшем лейтенанте Мухамеде ХАТУХОВЕ, участнике боёв за освобождение Донского от немецко-фашистских захватчиков в декабре 1941 года.
Поединок
Он воевал в 328-й стрелковой дивизии полковника Петра Антоновича Ерёмина, которая входила в состав 10-й армии. Формировалась армия в спешном порядке в Пензенской области, потом была сосредоточена в районе Рязани, и в напряженнейшие дни битвы за Москву брошенная в бой, сыграла большую роль в создании перелома и начала контрнаступления.
328-я уже участвовала в освобождении ряда городов и сёл, и хотя в боях находилась всего какую-то неделю, к моменту наступления на Донской уже обрела некоторый опыт и уверенность. Первый опыт говорил, что главное – выбить из своих собственных бойцов танкобоязнь. Эта задача в здешних местах обострялась тем, что именно танковые части и соединения врага противостояли 10-й армии. Командующий армией генерал-лейтенант (в последствии маршал) Ф. И. Голиков пишет в своих мемуарах, что рубеж на Дону держали шесть дивизий среди которых только одна была пехотной (112-я), остальные – моторизированные (25-я, 10-я и 29-я) и танковые 917-я и 18-я). (Ф. И. Голиков, «В московской битве». Изд-во «Наука» - М., 1967. – С. 70).
Бои за рубеж на Дону начались с утра 11 декабря, пика достигли 12-го и только к утру 13-го фашисты были отброшены. В упомянутой книге командарма есть несколько строк, которые потрясают, хотя написаны, кажется, без всяких эмоций, лишь констатируют факты:
«В 328-й дивизии за 11-12 декабря были ранены все командиры стрелковых полков, выбыли из строя пять командиров батальонов из девяти и большинство командиров рот…».
Младший лейтенант Хатухов командовал в 1107-м стрелковом полку 328-й дивизии взводом (два орудия) 76-миллиметровых пушек. Хотя и считались они образца 1927 года, но почти ничем не отличались от тех трёхдюймовых образца 1902 года, какие использовались в японскую, германскую и гражданскую войны. И уж никак не были они приспособлены к стрельбе по танкам, имея крайне низкую начальную скорость снаряда – 387 метров в секунду, что сильно ограничивало возможность огня прямой наводкой, и малую скорострельность – 10–12 выстрелов в минуту. (Для сравнения скажем, что в противотанковых пушках первый доходит до 1 000, а второй до 20).
В 1941 у немцев, правда, ещё не было мощных «тигров», «пантер» и «фердинандов», в основном Т-III и Т-IV. Но и против них «трёхдюймовка-27» противостоять не могла. 75-миллиметровая скорострельная пушка с лучшей в мире Цейссовской оптикой, два 7,92-миллиметровых пулемёта, помноженные на 25-тонную массу и 40-километровую скорость. Сила…
А в этом бою ещё одна помеха – дождь… Не сомневаюсь, что многие удивятся, откуда он в декабре, тем более, что при описании битвы за Москву всюду читаешь о лютых морозах. Признаюсь, усомнился и я, когда Мухамед упомянул об этом. Но вот одно из свидетельств. Пишет командир 1-го гвардейского кавалерийского корпуса Павел Алексеевич Белов:
«После сильных морозов и метелей наступила вдруг оттепель. 12 декабря даже пошёл дождь. Дороги развезло. Мой вездеход М-41 вышел из строя. Пришлось использовать трофейный немецкий вездеход с гусеницами, предназначенный для буксирования «лёгкой пушки». («За нами Москва».- Воениздат, 1963 г. - С. 126).
Буду предельно кратким. Немецкий танк выполз на удобную позицию и бил по красноармейским цепям зло и метко, уверенный в своей неуязвимости. И то, что тупорылые полковушки находились с пехотой, было необычным, а то, что они ввязались в дуэль с танком, и подавно. Немцы быстро расправились с одной из пушек. Вторая затаилась, хорошо замаскированная мокрым снегом. Дело усугублялось тем, что дождь попадал на линзы прицела («косил»), и наводчик Цыбулько сказал:
– Ничего не сделаем…
Тогда Мухамед встал к прицелу сам. Дотошные исследователи установили, что самый большой процент наводчиков в войну был среди горцев. Объяснение «простое»: сами условия жизни делают их зрение необычайно острым и приспособленным к точному определению расстояния.
Словом, четвёртым выстрелом Мухамед попал в машину ещё раз. Шестикилограммовый фугасный снаряд, разнести броню, естественно не мог, но немецкие танкисты сочли благоразумнее отойти. Пехота пошла дальше к Донскому.
Его Мухамед на всю жизнь запомнил и ещё по одной причине. После оттепели с дождём началось новое похолодание, и многим нашим бойцам в промокших шинелях и валенках грозили большие беды. Спас донской уголёк… обсушившись, роты и батареи пошли дальше, на Белёв.
В. Рязанов,
инвалид Отечественной войны.
Кабардино-Балкария, город Терек.
Материал подготовлен Г. В. Волковой, библиографом ЦГБ имени Л. Н. Никоновой